Самарканд

История Самарканда

Среди городов мира Самарканд - один из древнейших. Ему насчитывается 2500 лет. Город завоевывали воины Александра Македонского, войска Арабского халифата, монгольские полчища Чингизхана. После многочисленных разрушений и пожарищ он вновь возрождался, рос, становился столицей крупных среднеазиатских государств. Первоначально Самарканд занимал часть холма Афросиаб, возвышающегося к северу от современного города. К X в. многочисленные предместья, расположенные южнее холма, были уже застроены базарами, караван-сараями, банями и мечетями. Эта часть города имела хорошую систему орошения и утопала в зелени. Напротив, снабжение водой Афросиаба потребовало сложного устройства укладки свинцовой трубы по акведуку. При взятии Самарканда монголами этот древний водопровод был разрушен, и жизнь на Афросиабе прекратилась. Теперь это безжизненный холм, скрывающий сокровища художественной культуры прошлого. Монгольское нашествие смело постройки предшествующего времени. Потребовалось столетие, чтобы преодолеть его последствия. Лишь в 1334-1335 гг. на Афросиабе началось сооружение некрополя "Шахи-Зинда", был перестроен мавзолей Кусам ибн-Аббаса

Исторический очерк о Самарканде

Города, подобно людям, имеют свое неповторимое лицо, свое сердце, свой характер, свою жизнь. Но есть города, многовековая история которых олицетворяет историю целых народов и государств, отражая на своих страницах, словно в огромном волшебном зеркале, путь, пройденный многими и многими поколениями, Таков и Самарканд — один из древнейших городов мира. Как и другим первым очагам человеческой цивилизации — Вавилону и Мемфису, Афинам и Риму, Александрии и Византии — Самарканду суждено было пережить бурные события и потрясения.

История Самарканда уходит вглубь тысячелетий. Археологические находки и летописные труды очевидцев и древних историков позволили установить с полной достоверностью, что человек жил на территории современного города за много тысячелетий до начала нашей эры.

Несколько лет назад археологи обнаружили следы стоянки верхнего палеолита в самом центре Самарканда — в Ивановском парке, расположенном на крутом берегу глубокого сая, пересекающего город. Здесь найдено большое количество орудий из кварца и кремня, а также костей животных.

В настоящее время стали известны и более поздние памятники первобытного общества, найденные недалеко от Самарканда. Исключительный интерес представляет богатое погребение эпохи бронзы. Его обнаружил в местности Муминабад рабочий совхоза Мирза Ташев. Копая в апреле 1964 года лунки для посадки виноградных черенков, он неожиданно наткнулся на человеческие кости и погребальную утварь, состоящую из глиняного сосуда и бронзовых украшений.

Изучение захоронения дало возможность археологам прийти к выводу, что в Муминабаде была похоронена женщина, жившая в ранний период так называемой андроновской культуры, относящейся к концу первого и началу второго тысячелетий до нашей эры. Об этом свидетельствуют найденные здесь серьги в виде колокольчиков, браслеты, большие бронзовые кольца, бронзовое зеркало, около тысячи уникальных бусин и другие предметы.

Чрезвычайно выгодное географическое местоположение, сравнительно прохладный климат: обилие естественных источников с прекрасной водой, которую самаркандцы недаром называют «оби рахмат» — «вода милости», близость гор с многочисленной дичью, протекающая рядом большая река Заравшан, служившая издревле для сплава леса с гор — все это обеспечивало всегда благоприятные условия для человеческих поселений в районе, где за несколько столетий до нашей эры поднялись крепостные стены, замки, величественные здания и храмы Самарканда.

На его территории удалось проследить все этапы развития первобытнообщинного строя. В исторических трудах античного времени самое раннее письменное упоминание о Самарканде — известном тогда под названием Мараканда — относится к 329 году до н. э. в описаниях очевидцев и участников завоевательных походов Александра Македонского.

Уже тогда Самарканд представлял собой большой город с многолюдным населением, развитыми ремеслами, торговлей, культурой. Он имел неприступную цитадель и внешнюю оборонительную стену длиной в 70 стадий — около десяти с половиной километров.

В свете новейших археологических исследований А. И. Тереножкина, Я. Г. Гулямоза, А. Шишкина и ряда других ученых сделан вывод, что Самарканд возник гораздо раньше греко-македонского завоевания и уже в эпоху подъема государства ахеменидов (VI-IV вв. до н. э.) представлял собою вполне сложившийся город.

Поэтому «возраст» Самарканда со дня его рождения на лёссовых холмах Афрасиаба исчисляется круглой хронологической датой в две тысячи пятьсот лет, хотя на самом деле он значительно старше.

Бурная, порой драматическая, и блистательная история была суждена Самарканду с первых дней его существования. Город видел на своих улицах и площадях полудиких саков и массагетов, железные «фаланги» грекомакедонцев, орды жестоких каракитаев, перенес истребительное нашествие арабских полководцев. Огнем и мечом обрушились на его мирные дома кровавые орды Чингисхана.

При Тимуре Самарканд становится столицей мировой империи, простиравшейся от реки Инда до Босфора. А при великом ученом-астрономе Улугбеке город приобретает славу одного из выдающихся центров культуры и науки средневековья. «Эдем Древнего Востока», «Драгоценная жемчужине исламского мира», «Рим Востока», «Руи замин» — «Лик земли» — такими пышными названиями наделяли Самарканд поэты, историки, средневековые географы Ирана, Индии, Китая, Византии, Египта.

Бесценной сокровищницей культуры народов Востока справедливо называли и называют Самарканд. До наших дней в Самарканде сохранились изумительные по красоте, уникальные по архитектурным формам памятники средневекового зодчества, возведенные руками трудового народа, подлинного творца истории.

Ведь не ханы, не эмиры, не жестокие феодалы, не тупые мракобесы, а самые обыкновенные, простые люди, народные умельцы, вдохновенные мастера-каменщики, плотники, штукатуры, керамисты, резчики по алебастру, по камню, по дереву, художники-специалисты по стенной росписи — трудились здесь в далекие минувшие дни, отдавая свой талант, свой пот и кровь созданию бессмертных творений, вызывающих восхищение потомков.

Новейшие открытия в области монументального искусства, скульптуры и живописи в Пенджикенте, Афрасиабе, в Варахше свидетельствуют о том, что в XIV-XV вв., в эпоху среднеазиатского Ренессанса, в Мавераннахре и его столице Самарканде были созданы произведения особого синтетического стиля, вобравшего в себя высшие достижения отечественной художественной культуры народов Ближнего и Среднего Востока.

Это искусство как бы олицетворяло взаимосвязь и взаимовлияние культур стран Средней Азии, Индии, Пакистана, Ирана, Афганистана. Самаркандские шедевры древнего и средневекового искусства — это синтез творческого гения узбеков, таджиков, иранцев, индусов, азербайджанцев, уйгур, афганцев, туркмен и других народов, которые совместным трудом внесли весомый вклад в развитие мировой культуры.

Архитектурные памятники Самарканда, площади, махалли — кварталы, улицы — это каменные страницы истории, перелистывая которые, мы имеем возможность углубиться в славное прошлое города. И хотя безжалостная рука времени коснулась большинства великолепных зданий, но и в наши дни творения зодчих средневековья вызывают справедливое восхищение.

Мы не можем не восторгаться руинами некогда величественной мечети Биби Ханым, бирюзовым куполом мавзолея Гури-Эмир, неповторимыми по изяществу ансамблем Шахи- Зинда, триадой медресе Улугбек, Шердор и Тилля- Кори на площади Регистан. Эти и многие другие шедевры занимают выдающееся место в истории мировой архитектуры и по своим художественным достоинствам стоят в одном ряду со знаменитыми памятниками зодчества Египта, Индии, Ирана, античной Греции и древнего Рима.

Не менее славен Самарканд своими прикладным искусством: стенной росписью, резьбой по ганчу и дереву, чеканкой по металлу, ювелирными изделиями, художественными шелковыми и золотыми вышивками, ковроделием и шелкоткачеством.

Самаркандские золотые и серебряные ожерелья, серьги, браслеты, медные тончайшего чеканного орнамента кумганы, глиняные расписные блюда, атласные сюзане-гобелены, шелковая самаркандская бумага, стрельчатый изумительных расцветок хан-атлас, художественно расшитые тюбетейки, юфтевая обувь широко были известны в странах Востока и Запада.

Самаркандская художественная керамика, радующая глаз затейливым, но строгим рисунком, чистотой тонов и совершенством формы, славилась далеко за пределами Средней Азии. Изделия самаркандских мастеров художественных ремесел и поныне украшают залы многих музеев не только Советского Союза, но и Лондона, Парижа, Нью-Йорка.

Историки и географы прошлого сообщают, что улицы и площади Самарканда были вымощены камнем за многие столетия до того, как мостовые вообще появились в Париже и Лондоне. И эти свидетельства подтверждены новейшими археологическими изысканиями на городище Афросиаб, где располагался шахристан Самарканда.

Тончайшая, своебытная настенная жанровая живопись, обнаруженная во время последних раскопок в Самарканде, а также керамические изделия и глиняная скульптура свидетельствуют о том, что уже в древности город был богат незаурядными и даже выдающимися талантами. В своих творениях художники добивались поразительного совершенства рисунка, легкости и живости расцветок, изящества и продуманности орнаментальных узоров.

Свои керамические изделия, стены домов, панели дворцов правителей, потолки храмов они расписывали удивительно тонко цветами, побегами, листьями, а нередко и стилизованными изображениями диких зверей, птиц, рыб, часто фантастическими.

До того времени, когда в Самарканде вместе с арабскими завоевателями утвердился Ислам, категорически воспрещавший изображение живых существ, самаркандские скульпторы создавали изумительные изваяния людей и животных.

Путешественники тех далеких времен, посетившие Самарканд, рассказывают, что его площади, и уличные перекрестки были украшены вырезанными из дерева «…удивительными изображениями коней, быков, верблюдов и диких коз. Они стоят друг против друга, будто озираются, и готовы кинуться в бой или ввязаться в драку». По свидетельству тех же очевидцев, имелись в Самарканде также статуи из мрамора, бронзы, гипса.

Остается лишь пожалеть, что много веков назад эти скульптуры были разрушены. Однако, судя по последним открытиям великолепных скульптур в южном Узбекистане, археологи не теряют надежды, что такие же произведения самаркандских ваятелей будут обнаружены и под лёссовыми холмами городища Афрасиаб.

Уже в самых старинных исторических документах и летописях Самарканд прославляется как средоточие научной мысли и культуры. История города связана с именами выдающихся ученых и поэтов Востока — Рудаки, Алишера Навои, Джами, Омар Хайама, и, особенно, вошедшего наравне с Птоломеем, Галилеем, Джордано Бруно, Коперником в историю астрономии мученика науки, выдающегося ученого Улугбека.

Именно в знаменитой обсерватории, возведенной на холме, на берегу канала Обирахмат на окраине Самарканда, была собрана плеяда крупнейших представителей прогрессивной научной мысли того времени, и в их числе ученые с мировыми именами Гиясиддин Джемшид Каши, Муинаддин Казызаде Руми, Али Кушчи. Именами их по праву гордится Восток.

На протяжении веков древний город постоянно вовлекался в водоворот бурных событий. Периоды блестящего расцвета науки и культуры, искусства и ремесел сменялись под ударами полудиких, алчных завоевателей полным упадком. Бывали десятилетия, когда Самарканд лишался почти всего населения и шакалы выли по ночам на некогда многолюдной площади Регистан. Но могучие жизненные силы вновь пробивались на поверхность, и город фениксом вставал из пепла и руин.

Во второй половине XIX и в начале XX столетий Самарканд стал одним из крупных центров революционного движения. После присоединения Средней Азии к России здесь возникают рабочие кружки, а позже социал-демократические организации, и зарождается национально-освободительное движение.

Узбекский народ бережно охраняет памятники культуры прошлого, он ценит сокровища культуры, созданные гением и трудом людей на протяжении минувших веков. Среди садов Самарканда поднялись дворцы культуры, театры, научно-исследовательские институты, музеи. С восторгом отзываются о новом Самарканде все, кто своими глазами видел чудесные изменения, происшедшие здесь за полвека.

Начнем же свое волнующее путешествие по городу-музею, перелистаем страницы его истории, ознакомимся с шедеврами зодчества, с памятными местами героических событий, с новой жизнью Самарканда, хранящего и умножающего свои славные трудовые и революционные традиции.

Седая старина

Узбекистан — древнейшая колыбель человеческой культуры. Со времен седой старины здесь на обширных пространствах плодородных долин величайших рек Амударьи Сырдарьи, в горных ущельях, на степных пастбищах переплетались исторические судьбы многих самых различных по этническому составу, быту, религии, уровню культурного развития народов.

Они сталкивались, вступая друг с другом в жестокую борьбу, перемешивались, образовывали племенные союзы, спаивались в конгломерат могущественных кочевых и оседлых империй, создавали сокровища искусства, архитектуры, литературы, науки, приходили в упадок, погружались в безвестность и снова возрождались из развалин и пожарищ к жизни.

Древние насельники страны и их далекие потомки — узбеки, таджики, туркмены, казахи, каракалпаки, киргизы оказали заметное влияние на всю мировую историю.

Народы и племена, населявшие в прошлом Среднюю Азию, впервые упоминаются в «Авесте»  — священной книге древней иранской религии — зороастризма, написанной золотыми чернилами на пергаменте из тщательно выделанной кожи. С сожалением приходится отметить, что большая часть текстов «Авесты» не сохранилась.

Состоит «Авеста» из свода религиозных поучений, молитв и гимнов зороастризма, основной догмой которого являлось учение об извечной борьбе между добром и злом, светом и тьмой. В то же время священная книга зороастрийцев содержит ценные сведения о периоде распада первобытной общественно-экономической формации и возникновении на территории Средней Азии первых государственных образований.

«Авеста» создавалась на протяжении многих веков. Но, что особенно для нас интересно, ранние ее части были написаны во второй четверти первого тысячелетия н. э. в междуречье Амударьи и Сырдарьи, то есть в области, крупнейшим центром которой был Самарканд. Дальнейшие пополнения «Авесты» происходили в Мидии, Антропотене (ныне Азербайджан) и особенно в Фарсе (Иране).

Но так или иначе, безвестные сочинители ряда глав священной книги жили где-то или в самом Самарканде, или поблизости от него. Это придает многим конкретным сведениям и фактам, приведенным в «Авесте», исключительный интерес. И, действительно, мы в ней находим красочную картину Средней Азии периода VIII-VII веков до н. э., как страны «…где высокие горы изобилуют пастбищами и водой, дающими скоту обильный корм, где глубокие озера с обширной водной гладью и судоходные реки с широкими руслами…» «Авеста» прославляет труд земледельцев, создавших уже к тому времени в Средней Азии высокую культуру орошаемого земледелия.

Страницы «Авесты» содержат многие данные об организации общества, имущественном неравенстве внутри общин, о культах, развитии производительных сил, ремесел, городов. Называются такие социальные группы местного населения, как жрецы, воины, земледельцы и ремесленники. «Кто сеет хлеб, тот сеет справедливость», гласит стих «Авесты».

Древнейшими государственными образованьями в Средней Азии являлись Бактрия, Хорезм и Согдиана. Согдиана занимала долину Заравшана и бассейн соседней Кашкадарьи. Главным городом Согдианы и был Мараканда — Самарканд.

Этимология наименования «Самарканд» научно не установлена. Восточные авторы считали, что первая часть слова «Самар» — это имя основателя или завоевателя города. История, однако, не знает такого имени. Вторая часть названия «канд» — это видоизменение слова «кент», то есть селение, город (ср. Ташкент, Паркенг, Пскент и др.). Ученые XI века нашей эры Беруни и Махмуд Кашгари пытались толковать название города Самарканд как искажение слова «семизкент», то есть Богатое селение.

Столица

История древнейших госудаырственных образований не территории Средней Азии, в том числе и Согдианы, до VI века нашей эры мало отражена в исторических грудах и документах. Сведения, которыми располагают историки, носят полулегендарный характер. Достоверно только, что с VI по IV век до н. э. среднеазиатские народы оказались под властью персидских царей ахеменидской династии.

«Отец истории» Геродот сообщает, что властитель Персии «царь царей» Кир повернул свои полчища на восток от Каспийского моря и покорил Бактрию и Согд. О завоевании Согдианы, а частности, косвенно свидетельствуют источники, приписывающие Киру основание города Кирополя в долине Сырдарьи, близ северных границ Согда.

В среднеазиатские земли Кир совершил несколько походов. Последний из них для могучего завоевателя окончился трагически. По рассказу Геродота, это вторжение ахеменидов было направлено против воинственных кочевников-массагетов, вождем которых была женщина по имени Томарис. Соплеменники провозгласили ее своей царицей после смерти мужа. Кир послал к царице послов с «льстивыми словами», предлагая выйти за него замуж. Томарис же, понимая, что единственное стремление Кира — это поработить массагетов, не приняла персидских послов. Увидев, что его хитрость не удалась, Кир, опустошая страну, двинулся к Араксу (очевидно р. Амударья).

Томарис призывала Кира прекратить кровопролитие. Тем не менее, персидский царь вероломно напал на лагерь массагетов. Разгневанная таким коварством Томарис собрала свою конницу и двинулась на врага, дав клятву напоить досыта кровью ненасытного ахеменида. Геродот подробно живописует битву, которая длилась немало часов. Персидские полчища были разбиты. В бою погиб сам могущественный Кир. Голову его Томарис велела окунуть в кожаный мех, наполненный еще дымящейся кровью, дабы «напоить» ею завоевателя.

Жестокая борьба среднеазиатских народов против чужеземных захватчиков не прекращалась на всем протяжении многовекового господства ахеменидов. Отстаивая свою свободу и независимость, местное население проявляло поразительные примеры мужества. Античный писатель Полиен с большим уважением рассказывает о подвиге сакского пастуха Ширака.

Когда персидский царь Дарий I (521-486 гг. до н. э.) вторгся во главе огромной армии в степные кочевья саков, храбрец Ширак изранил себя, изуродовал себе лицо и в таком виде добрался, обливаясь кровью, до персидского лагеря. Он заявил Дарию, что с ним так жестоко поступили его соплеменники и что он горит желанием отомстить.

Ширак вызвался провести персов по тропам, ему одному известным, чтобы захватить саков врасплох. Обуреваемый жгучей ненавистью к врагам, мужественный пастух завел врагов в безводную пустыню, за что и поплатился жизнью. Истерзанный страшными пытками, Ширак, умирая, бросил в лицо завоевателям: «И все же победа за мной. Обрекая персов на смерть от жажды и голода, я отвожу беду от своих соплеменников».

Самоотверженная борьба народов Средней Азии, однако, так и не привела к изгнанию из страны персидских сатрапов. В знаменитой многоязычной надписи на юге Ирана на скале Еехистун персидский властитель, «царь царей», «владыка мира» Дарий, перечисляя народы, подвластные ему, называет древних обитателей Согдианы, Бактрии, Хорезма.

Надпись эта, обрамленная великолепными рельефными фигурами и среди них изображением самого «царя царей», торжествующего над своими врагами, датируется 519 годом до н. э. Войдя в состав Ахеменидского государства, покоренная силой оружия Согдиана несла на своих плечах всю тяжесть гнета жестоких завоевателей.

Однако даже в этот мрачный период своей истории народы Средней Азии сумели создать изумительные материальные и культурные ценности. В долине Заравшана продолжало развиваться и совершенствоваться земледелие, основанное на искусственном орошении. Высокого совершенства достигли садоводство и виноградарство. Все большее значение приобретали ремесленные производства, особенно керамика, а также строительное искусство.

В горных массивах Каратау, Нурата, Гобдунтау, Букантау широко велась добыча золота, меди, железа, драгоценных камней, в частности бирюзы. В Согдиане процветали поселения городского типа, среди которых Самарканд был, несомненно, самым крупным и оживленным торговым и культурным центром. Во всяком случае, в эпоху ахеменидов Самарканд уже существовал как вполне сформировавшийся и живший полнокровной хозяйственной и культурной жизнью город.

Александр Македонский и Спитамен

Весной 329 года до н. э. вооруженная с головы до ног греко-македонская армия во главе с Александром совершила за пятнадцать дней труднейший переход из Северной Индии через покрытый вечными снегами Гиндукуш и вторглась на территорию Средней Азии.

Переправившись через Амударью, греки двинулись к Мараканде и после упорного боя захватили город. Оставив здесь гарнизон, Александр Македонский предпринял поход на восток — к Ферганской долине. Но путь греческих завоевателей оказался нелегким. Свободолюбивые согдийцы оказали ожесточенное сопротивление, отстаивая свою независимость, народ поднялся как один. Ожесточенная борьба продолжалась в Согдиане три года. Центром сопротивления стала Мараканда. Вдохновителем восстания был прославленный герой народов Средней Азии Спитамен.

Весной 327 года Александр осадил крепость «Согдийскую скалу», которая находилась, по-видимому, где-то на южных склонах Гиссарского хребта. «Скала» была неприступна, и защитники ее решили бороться до конца. На предложение македонцев сдаться они гордо ответили: «Пусть Александр раньше добудет себе крылатых воинов, которые смогут взлететь на скалу. Обыкновенным же людям об этом и думать нечего».

Вызов горцев задел самолюбие полководца. Началась осада. Отряд воинов с огромным трудом с умел подняться по отвесному обрыву на скалу и зайти в тыл оборонявшихся. Крепость была вынуждена сдаться. В числе пленных оказалась и дочь Аксиарта, сподвижника Спитамена, девушка изумительной красоты по имени Роксана. «Александр увидел ее и влюбился.

Он не захотел обидеть ее как пленницу и счел достойной имени жены». Этим шагом Александр привлек на свою сторону местную знать и укрепил таким путем свое господство над Согдианой. С частью согдийцев, отказавшихся покориться, завоеватели беспощадно расправились. Предательски был убит и вождь восставших Спитамен.

Спитамен страстно любил свою жену и всюду возил с собой ее, озлобленно переносящую бегство и новое изгнание. Утомленная несчастиями, она пыталась убедить его женской лестью, чтобы он оставил бегство и попытался сдаться на милость победителя Александру. Но он ответил, что предпочитает смерть плену.

На пиру, увидя мужа опьяневшим и погруженным в сон, жена вынула спрятанный под платьем меч, отсекла ему голову и, обрызганная кровью, отдала ее рабу, соучастнику преступления. В его сопровождении и не снимая окровавленной одежды, она явилась в македонский лагерь… и передала Александру голову Спитамена.

Другой античный автор Арриан связывает гибель Спитамена с действиями кочевников, которые сначала разграбили обоз повстанческой армии, а затем, получив известие об успешном продвижении греческих войск в пустыню, убили вождя согдийцев и отослали его голову Александру. Благородный образ мужественного борца за свободу своего народа, великого полководца согдийцеа Спитамена, жизнь которого оборвалась столь трагически, вошел в историю, овеянный славой.

Ранняя смерть Александра Македонского (323 г, до н. э.) вызвала междоусобицы в среде греческих полководцев. Борьба за власть, в которую были втянуты и среднеазиатские народы, привела к распаду созданной Александром империи и образованию ряда отдельных государств.

Около 306 года до н. э.территории Бактрии, Согдианы и Маргианы вошли в состав государства Селевкидов, названных так по имени своего основателя Селевка I (312-280 гг. до н. э.). Соправителем Селевка на Востоке стал его сын Антиох, наполовину согдиец (его мать Апана была дочерью Спитамена). Древняя страна, разоренная во время войны и восстаний, при Селевкидах начала оправляться.

В исторических источниках о состоянии Мараканды того времени прямых сообщений не содержится. Однако известно, что в экономической жизни Согда, Бактрии, Маргианы наблюдался известный подъем. Строились новые города, укреплялись старые, развивались ремесла и торговля, чеканилась монета, расширялась ирригационная сеть.

Говоря о густозаселенном плодородном оазисе, орошаемом водами Заравшана, который греческие авторы называли Политиметом, можно утверждать, что искусственное орошение все больше расширялось и в античную эпоху. Самаркандский археолог Г. В. Григорьев, исследуя поселение Талибарзу, расположенное вблизи Самарканда, установил, что уже во II-I веках до нашей эры искусственное орошение здесь получило широкое развитие.

Крестьяне Мараканды и Заравшанской долины в те времена выращивали пшеницу, рис, просо, люцерну, хлопок, разводили сады и виноградники. Источники говорят, что в Фергане и в «соседних странах» (т. е. в Согде и Бактрии) жители изготовляли вино. «Они любят свое вино, как кони их любят люцерну». Богатые землевладельцы выдерживали вино в погребах по несколько десятков лет.

Жители Согдианы наряду с земледелием занимались и скотоводством. Об этом свидетельствуют археологические находки костей домашних животных, крупного рогатого скота, овец, коз, верблюдов, свиней. Особенно широкое развитие получило коневодство. Кони чистых кровей из Согдианы были известны от Средиземного моря до Тихого океана.

В античную эпоху страна вела оживленную торговлю с Востоком и Западом. Через согдийские города проходил знаменитый «Великий Шелковый Путь», пересекавший Азиатский материк. Мараканда (Самарканд) находилась на главном перекрестке важнейших караванных путей из Индии, Византии; Китая, Тибета, Ирана, Сибири, Скифии. Народы Согдианы многое заимствовали в странах Запада и Востока и в то же время оказывали сильное влияние на соседние страны.

Доказано, что, например, китайцы заимствовали у народов Средней Азии люцерну, виноград, гранатовое дерево, грецкий орех, многие огородные растения. Китай перенял из долин Амударьи, Заравшана и Сырдарьи культуру хлопчатника. Из Ферганской долины те же китайцы вывозили лошадей, названных ими за красоту, неутомимость, резвость «небесными». Жители Согдианы, в свою очередь, заимствовали с Востока шелководство, производство бумаги, искусство изготовления золотых и серебряных ювелирных изделий, оружейное дело.

В последние века до новой эры в ходе борьбы согдийцев против иноземцев происходили частые и зменения исторической карты Средней Азии, менялись границы, складывались и распадались крупные государственные образования, такие, как Греко-Бактрийское царство и другие.

В I веке нашей эры Согдиана и Бактрия вошли в состав могущественного рабовладельческого государства, известного в истории как держава Великих Кушан. Кушанский период (IIIV века нашей эры) для Средней Азии был временем значительного подъема. Оживляется городская жизнь, усиливаются торговые связи согдийских городов, в том числе Самарканда, с Китаем, Индией.

Из Восточной Азии поступали шелк, нефрит, железо, никель, изделия из лака и кожи, а из Средней Азии вывозили стекло, драгоценные камни, предметы украшений. Из Индии взамен стеклянных изделий и других среднеазиатских товаров доставлялись пряности, благовония, бумажные и шерстяные ткани.

Кушанская империя, пережившая в III и IV веках глубокий упадок, пала под натиском воинственных кочевых племен, известных под общим названием эфталитов. В свою очередь, в IV веке эфталиты были сметены племенами, образовавшими Тюркский каганат.

Несмотря на потрясения, вызванные сменой царств и династий, Самарканд продолжал играть важную роль в экономической, политической и культурной жизни Средней Азии и всего Востока. Согдийцы пользовались известностью искусных земледельцев и ремесленников, предприимчивых купцов, талантливых музыкантов и танцоров.

Историк В. В. Бартольд, говоря о согдийцах, подчеркивал, что их культурная деятельность вдоль караванных путей Средней Азии мало уступает культурной деятельности финикиян вдоль путей средиземноморской торговли. И действительно трудно переоценить роль согдийцев в те времена. Они фактически держали в своих руках торговлю на всем восточном участке «Великого Шелкового Пути», простиравшемся от Мерва до реки Хуан Хэ. На всем протяжении древней торговой дороги они основывали свои колонии, устанавливали деловые и экономические контакты с местными купцами и населением, широко торговали своими товарами.

Происки иранских правителей не смогли поколебать предприимчивости и настойчивости согдийских купцов. Как свидетельствует византийский историк Менандр, посланцы Согда воспользовались древними степными путями, идущими в обход Ирана по северному берегу Каспия, и установили непосредственный контакт с Византией. В Константинополь прибыло согдийское посольство.

Его возглавлял тот же Маниах. Византийский император в свою очередь в 568 году послал в Среднюю Азию своего посланца. Таким путем согдийцам удалось завязать прочные торговые, дипломатические и культурные связи с Византией, длившиеся много лет.

Мерилом высокой и своебытной культуры согдийцев является их письменность. Писали они обычно справа налево, нередко строчки располагались вертикально. Писали тогда черной тушью на коже, палочках, дощечках, глиняных черепках, реже на бумаге.

Наиболее ранними известными науке согдийскими текстами являются так называемые «Старые письма», найденные экспедицией А. Стейна в 1906-1908 гг. в развалинах сторожевой башни к западу от Дуньхуана. Документы эти датируются началом IV века нашей эры. Как показали исследования французского ираниста Р. Готьо, они написаны на согдийском языке и представляют собой частную переписку.

В двух письмах, продиктованных писцу согдианкой Меванча («Кошечка» или «Тигренок») на имя своей матери, жившей в Самарканде, сообщается о тревожных днях, которые переживали тогда согдийцы в торговых колониях Восточного Туркестана в связи с натиском гуннов; о торговых делах; о частной жизни автора писем.

Так, например, девушка жалуется на свою печальную судьбу —ее опекун Нанидат хочет жениться на ней, а она не согласна: «Лучше я буду женой собаки или свиньи, чем женой Нанидата», пишет Меванча своей матери в Самарканд. Но спустя несколько лет все изменилось. Из другого письма мы узнаем, что девушка стала женой Нанидата, что она счастлива в браке и нежно заботится о горячо любимом муже. «Старые письма» не дошли до адресатов. Почти 1600 лет они пролежали в развалинах башни, пока в начале нашего века не были обнаружены археологами.

.